Автор:
Александр Шевченко
Страница автора на Facebook
В 1976-ом году Монреаль принимал летние Олимпийские Игры. Я провалился на марафоне и финишировал 40-вым, мой соперник по сборной Фрэнк Шортер был вторым. Ни на секунду после Олимпиады я не забывал о желании реванша, о желании исправить положение. В это время мистер экстравагантность Фред Лебоу построил вокруг нашего противостояния с Фрэнком забег через весь город.
Желание вернутся на марафонскую сцену и показать, что я не просто выскочка-однодневка было настолько сильным, что я тренировался больше, чем когда-либо в жизни. Конечно, я не забывал отдыхать, но иногда глубокой ночью распахивалась дверца холодильника и оттуда в мой желудок устремлялись банки с медом, коробки печенья орео, арахисовое масло, майонез, и напоследок все это покрывалось слоем жареного бекона.
Я ел по 4000 килокалорий в день. И это при стабильном весе в 47 килограмм и жировой составляющей тела 7%. В состоянии покоя мой пульс был 38 ударов.
Наконец наступил день старта. Я в тот момент был абсолютно на мели. На Манхеттен пришлось ехать второстепенными дорогами, чтобы не платить за автострады. Припарковался и доехал на старт на такси с Джорджем Хиршем (среди всего, что он выпускает сегодня, есть и Runner’s World).
Мы выстроились на старте. Вокруг меня стояла дюжина профессионалов, кого я досконально изучил и толпа из остальных 2000 бегунов. Половина из них стартовала впервые, марафон тогда был определенно в расцвете.
Шоу, на пороге которого мы оказались, в тот момент было построено Фредом Лебоу вокруг нашей дуэли с Фрэнком Шортером. Но для меня участие в этой гонке стало выше желания победы над Фрэнком, этот старт означал определить свое место в мировом марафонском беге. Прозвучал выстрел, и ушла вся тревога - я вышел на большую охоту.
Я был настолько уверен в себе, что к двадцатой миле уже разделался со всеми своими соперниками, однако я начал бояться, что потеряюсь по дистанции. Утром был дождь и заветную синюю линию смыло. Но толпа своим ревом направляла меня в правильное русло.
На одном из поворотов я увидел Фрэнка, который двигался мне на встречу. Он только слегка улыбнулся и кивнул головой. Это была передача эстафеты от одного чемпиона к другому.
Я не видел препятствий, хоть на первом марафоне через пять районов Нью-Йорка случались даже пролеты ступенек вверх. На последних милях я приблизился к месту традиционной “марафонской стены”, но не заметил её - я несся под парусом.
Рядом ехал парень на велосипеде и упрямо повторял, что сейчас в Сентрал Парк будут горки, но для меня они так и не материализовались. Только велосипедист сам пропал в какой-то момент.
Я финишировал на три минуты быстрее Шортера, в ушах звенело, копы едва сдерживали болельщиков вокруг - я был в раю. Спустя пару часов пошел к месту, где оставил свой Фольксваген “Жук” 1973 года, но конечно его эвакуировали за нарушение. Тогда Фред Лебоу заплатил за меня штраф в 100 долларов. Я ему вообще очень благодарен за все. Только спустя пару лет понял – все, что он мне платил, было из его личного кармана.
Спустя время я спрашивал себя, как справлюсь с ожиданиями тысяч новых болельщиков после своих успехов. Я все еще продолжал преподавать на полную ставку. В какой-то момент меня вызвала к себе начальница и сказала, что я больше не могу тренироваться в обеденный перерыв. Я уже и тогда выкраивал время для бега то тут, то там, и мне это откровенно не устраивало. Нет, мне нравилось преподавать, но больше всего я боялся, что останусь вечно перспективным аматором.
Начальница меня спросила в лоб “Бег или работа?”
Ответ был очевиден - бег я любил больше всего и он мне приносил наибольшее удовольствие.
Вопрос был только в том, как сделать его делом жизни?
Билл справился, выиграв по четыре раза марафоны Бостона и Нью-Йорка, и продолжает не сбавлять обороты даже в 70 лет.
